Дом Маруси спустя полвека
После того как сын выпил заговорённой водки, а дочку муж бросил, стала бабка злится на весь белый свет. Злобу свою на людях вымещать. Больше она не скрывала свою связь с тёмными силами. Соседи с ней не разговаривали, её дом старались обходить стороной, все боялись. Начали в нашей округе люди болеть, и не разными болезнями, а только двумя. То рожа, то кила привяжется. Ходили на другой конец села, к старенькому деду знахарю лечится, дед этот сразу сказал, чьих рук дело, но ведьму боялись и с ней не связывались. Соседки стали осторожно подглядывать за Лукерьей, выяснили, что в определённый день каждого месяца на растущей луне выходит бабка на перекрёсток рано утром, находящийся недалеко от её дома и болезни по ветру пускает, а там к кому привяжется. Как то в начале лета привязалась рожа к бабке Марусе, та терпеть не стала, пошла к ведьме на разборки, захватив с собой увесистый камень, Подошла к дому, разбила окно, выскочила Лукерья, взялись они ругаться и за волосы таскать друг друга, еле разняли. Обещала бабка Маруся дом спалить вместе с ней и её отродьем, если не перестанет своими грязными делишками заниматься. Бабка Маруся ушла, а ведьма затаилась до поры, до времени.
Жила бабка Маруся на соседней улице, которая была в деревне крайней, в большом доме, разделённым на две половины. В одной половине жил сын с семьёй и заходили они в свою половину с парадного входа. А в бабкину половину вход был со двора. Наша небольшая улица упиралась, как раз в её дом. Через два дома от них было старое заброшенное кладбище с несколькими покосившимися крестами и парой железных памятников.
Моя мама к тому времени родила братишку, ему полгода было. 4 часа утра, брат орёт, выгибается весь, мама его успокаивает, ходит с ним по комнате качает, видит по улице баба быстро идёт в белой рубашке до пола с длинным рукавом, черные до пояса волосы распущены. Дошла до дверей бабки Маруси, постояла немного, потом на кладбище, опять к дверям подошла, снова постояла и пошла назад мимо нашего дома, а в какой дом зашла из окна не видно. Так продолжалось три ночи. Брат орёт, мать его качает, баба бегает. В третью ночь, мама отца разбудила, смотрели вместе, и отец узнал в этой бабе Лукерью. Да и как её сразу узнаешь, днём благообразная старушка, волосы собраны, платочек на голове. Больше Лукерья не бегала, брат ночью спал спокойно. Через какое — то время, пойдя на улицу гулять с братом, мама встретила Марусю и спросила, может, что находила у себя во дворе, на что та ответила, что три утра находила в подворотне комки шерсти, черной и серой. Мать сразу сообразила, что черная это от ведьминой собаки, а серая от их же кота. Бабка Маруся снова пошла к ведьме на разборки, той уже и след простыл, уехала в гости и больше месяца не показывалась. Когда приехала, бабке не до неё было. Началось в тихой Марусиной семье светопреставление. Разругались со снохой и сыном, не на жизнь, а на смерть, жили, как кошка с собакой. Маруся купила на гробовые деньги, которые долго копила маленький домишко, ушла жить отдельно. С семьёй сына не общалась, а когда совсем плохо ей стало, взяла её к себе племянница из соседней деревни. У неё и дожила свой век, а сын даже на похороны не поехал. Прошло несколько лет, много чего Лукерья творила, но пришла и за ней старая с косой. Умереть неделю не могла, выла и стонала нечеловеческим голосом, на всю улицу слышно было, попа звать не давала, да у нас его в селе и не было в то время. Потом один дедушка, пожалев ведьму, сказал, что надо выдрать третью от входа в дом доску из потолочного перекрытия. Дочь долго найти не могла, кто бы выдрал, все боялись. Один алкаш, узнав про этот случай, сам пришел, болел с похмелья, за два литра водки выдрал, Лукерья тут же умерла. Алкаш тоже не задержался долго. Ещё бабке сороковины не отвели, прибрался.